Письма русского офицера о Польше, Австрийских влад - Страница 92

Руки, сеявшие смерть в кровопролитных битвах, посеют и пожнут свои мирные поля. Тогда-то воины — спасители отечества, поддержавшие падение древних престолов и вынесшие на мощных раменах своих из пропасти уничижения славу Европы, восчувствуют все сладости благополучия мирного. Они изгонят роскошь и не допустят к себе бедности. Тогда странник, укрытый гостеприимным воином от бурной осенней ночи, увидит картину домашнего благополучия, которой подобных еще нигде не видал; он увидит израненного старца, поучающего сына-воина искусству управлять плугом, а внука, юнейшего из членов военного семейства его, искусству владеть оружием. Тут в веселом пиру товарищей за ковшами пенистой браги шли за чарами иди же добытого хлебного вина воины мирные на приволье с неизъяснимым умилением беседовать станут о прежних днях побед и настоящей славе монарха — благодетеля своего.

Париж

Возвращаясь из инвалидного дома в свою квартиру, мы завернули по дороге в Пале-Рояль, смешались с толпою и исчезли в ней. Я еще не сказал тебе о здешней торговле разными мелкими сочинениями. Сотни мальчишек промышляют ею. Шумными толпами бегают они туда и сюда, мечутся из угла в угол и, громко провозглашая заглавия новейших сочинений, стараются сбыть их с рук. Один кричит: «Ссылка Наполеона на остров Эльбу стоит франк!» Другой, еще громче: «Прибытие Людовика XVIII в Париж, цена 2 франка!» «Вот прекрасное сочинение „Волшебный фонарь“! Оно обратило на себя внимание публики! Вот того же сочинителя „Прощание русских с парижанами“, покупайте скорей, это последний экземпляр во всем Париже!» «Неправда, он врет, — кричит голос из толпы, — у меня их целая корзина!» Заглавие мне показалось любопытным, я хотел купить, и целая толпа продавцов ринулась ко мне с печатным товаром. «Я уступаю вам это сочинение за 20 су», — говорил первый. «Возьмите у меня за 15», — кричал второй. «Вот вам оно за 10», — закричал громче всех третий и, вынырнув из толпы, проворно сунул его мне в руку. Бросаю 10 су и — опрометью домой. Таких ежедневных и, смело можно сказать, однодневных сочинений выходит здесь великое множество. То, которое я купил сейчас, любопытно: в нем можно видеть, как француз заставляет наших русских прощаться с своим Парижем. Прочти и посмотри, что говорит француз о русских ичто заставляет русского говорить о французах. Вот перевод «Прощания русских с парижанами».

После двухмесячного пребывания в Париже, показав пример самого строгого повиновения к уставам службы и самого дружеского обхождения с парижанами, русские возвращаются опять в свое отечество. Не без сердечного сожаления оставляют они этот город, которого жители не преставали оказывать им всевозможные знаки приязни и уважения, должного избавителям народа. (Жаль, что сии красивые слова не оправданы делом.) Вот как русские в тот час, когда уже походные ранцы были у них за плечами, прощались с Парижем и парижанками: «Прощайте парижане, прощайте, добрые приятели наши! — говорили они. — Мы никогда не забудем ваших чудесных трактирщиков, купцов и конфетчиков!.. Прощайте, почтенные меновщики парижские! Мы довольны бескорыстием вашим: вы давали нам золото за бумагу; однако ж признайтесь, что этот промен вам не внаклад!..

Актеры и актрисы, певцы и певицы, прыгуны и прыгуньи, прощайте!.. Мы уже не будем более есть апельсинов в комедии, восхищаться прыжками в опере, забавляться ухватками плутоватых гаеров на булеварах, мы не увидим чудесных прыгунов по канату в Тиволи, обезьян на площади Музеума, ораторов в Атенее и китайских теней в Пале-Рояле. Прощайте, милые, прелестные очаровательницы, которыми так славится Париж: вы, блестящие в опере, разгуливающие по булеварам и порхающие в галереях и садах Пале-Рояля!.. Забудем ли ваши прелести, ласки, ваше постоянство! Нет! С берегов Невы и Дона будем мы посылать к вам страстные вздохи свои. Вы смотрели не на лицо, но на достоинство… Брадатый казак и плосколицый башкир становились любимцами сердец ваших — за деньги! Вы всегда уважали звенящие добродетели! Прощайте, Софии, Эмилии, Темиры и Аглаи! Прощайте, резвые пламенные смуглянки, томные белянки, прощайте, черные и голубые глаза; мы не имели ни средства, ни времени списывать портреты ваши, но мы имеем другие памятники: ваши стрелы у нас в сердцах и полученные от вас раны долго будут напоминать нам о вас. Прощайте, умные, догадливые французские слуги, вы, которым щедрая русская плата придавала крылья; вы, знакомые со всеми закоулками Парижа и ведающие всю подноготную в нем!.. Прощайте, поля Елисейские, прощай и ты, Марсово поле! Мы расположили на вас биваки свои, застроили вас хижинами, шалашами, будками и жили в них, как в палатах. Нередко милые городские красавицы навещали кочующих соседей своих. Они не пугались ратного шуму и прыгали зефирами по грудам оружия при блеске полевых огней или тихими павами выплывали из-за дерев, как тени, при тусклом мерцании луны. Каких наслаждений не приносили они с собою!.. Прощайте, господа повара, кондитеры, портные, сапожники, слесаря и седельники; вы долго не забудете неимоверной щедрости русской. Бог знает что бы сталось с вами без нас! Уже заимодавцы ваши ополчались всею строгостию законов, уже отпирались двери темниц… но провидение привело в Париж русских, и вы свободны и богаты! Стройте новые домы и пишите на них: „От щедрот русских!“ Прощайте, г-да книгопродавцы! Чур, не пенять! В военном переполохе мы не успели познакомиться с вами короче! Опера, Фейдо, Варьете, Водевиль и Амбигю поглощали весь наш досуг! Но погодите, из отдаленных краев отечества нашего будем мы присылать к вам русские деньги на французские книги! Французские книги у нас в великой чести! Прекрасный язык ваш гремит и славится даже и в самых пустынях Севера!..